Чувство воды
— Александр Алексеевич, как гребцы преодолели непростой период без тренировок?— Как и все, работали онлайн. Это хорошая проверка на фанатизм, остались сильнейшие. Сейчас вышли на воду, видно, кто как занимался. Как тренер я доволен тем, как поработали дома ребята, некоторые физически даже прибавили, у кого дома была возможность тренироваться. И челленджи проводили, и всевозможные соревнования. Интересный опыт, конечно, но лучше не повторять.
— Многие опасались, что за время просто потеряют чувство воды. Что это такое?
— Это состояние души и тела у гребца. Основная работа тренера и спортсмена — поймать это чувство. Потом уже можно развиваться физически, тактически, а без него, каким бы ты сильным ни был, все бесполезно.
— Уже есть понимание, каким будет сезон?
— Вот как раз сегодня пришел календарь, от которого я в легком шоке. На август и сентябрь засунули все, что планировали провести за пять месяцев. 2 августа уезжаем в Воронеж и вернемся только в октябре.
— Дети такой ритм выдержат?
— Конечно, это тоже проверка, но отбор суровый получается. Чем-то и жертвовать придется. Например, на первенстве России до 24 лет планировали выставлять не только Артёма Пискуна и Владлена Ушакова, но и ребят помладше, чтобы уже пробовали себя со старшими. А сейчас первенства и до 24 лет, и до 19 в один срок. У спортсменов до 19 лет 2 августа отборочные соревнования в национальную команду, а буквально через месяц — первенство Европы в Москве.
— На кого рассчитываем?
— На Ангелину Рябицкую. Второй год тренируется со сборной, надеюсь, пройдет отбор. Кирилл Андреев добавляет, Софья Штиль — она на год младше, но тоже идут хорошие результаты. Возможно, Настя Лухнева.
— Получается, у нас в этом возрасте в основном девчонки.
— Да, есть такое. Система не сработала, упустили возраст. Среди спортсменов 2002 года парней вообще нет, и среди 2003-го немного. Девчонки подрастут, перейдут во взрослую группу, там уже будет полноценный состав.
— Вы же, когда начинали тренерскую карьеру, с девчонками работать вообще не хотели?
— Верно. Во-первых, считал, что объединять в одной группе мальчишек и девчонок нельзя. Вырастут, начнут больше интересоваться друг другом, а не тренировками. Во-вторых, думал, что с девочками проще, а мне легких путей искать не хотелось. Почему-то полагал, что у девчонок конкуренции меньше и кто не хочет напрягаться, ищет нескольких талантливых, собирает четверку — и вот результат. Потом работать начал и понял, как глубоко ошибался.
Дом на Алтае
— В этом году пять лет, как вы переехали на Алтай. Скажите честно, ожидали, что в итоге гребля здесь приобретет такой размах?— Нет. Зная наш менталитет, понимал, что планы и их реализация — разные вещи. Я учился в Тернополе, в этом году там будет ветеранский чемпионат мира, к нему готовят канал мирового уровня. А начали его строить еще при Советском Союзе, и все заглохло. Когда меня пригласили сюда и познакомили с планами, я, с одной стороны, понял, что если все реализуется, то это будет мечта моей жизни, но, с другой, было недоверие. Потом, смотрю, первый год — все выполнено, второй. А сейчас место, куда приехал пять лет назад, просто не узнать.
— Как Алтай вообще появился в вашей жизни?
— Сначала сюда приглашали спортсменов высокого уровня, чтобы поднять интерес к гребле — Александра Дьяченко, Игоря Бака, Руслана Мамутова. С первыми двумя мы выходцы с одной базы, Игоря я тренировал. С Русланом вместе готовились в четверке получать лицензию, но не срослось. Они стали выступать за Алтайский край, а когда возник разговор, что не хватает наставников, сказали, что знают одного тренера-фаната. Я тогда четыре года жил в Одессе.
— Не опасались сюда переезжать?
— Нет. Это не первый переезд в моей жизни, но столь глобально жизнь еще не менял. Но было интересно. Мой первый тренер из Чернобыля. Когда в 1986-м там рвануло, переехал к нам в Новоднестровск и с нуля открыл базу. И я ему завидовал, хотелось так же. Вот ты первый запускаешь где-то лодку, вот приводишь первого гребца. Когда позвали в Бийск и предложили создать базу, особо не задумывался. Тем более в это же время друзья вернули меня в спорт, пусть и ветеранский. Жизнь закипела.
— Что поначалу было самым сложным?
— Найти понимание. Люди решили поднимать греблю, строить базу, но ничего не понимали в тренерской работе, которая весьма своеобразная. И конфликты случались — приехал человек непонятно откуда, ему все управление дают, хотя тут люди давно работают и вроде все знают. Потом сработались.
— И ни разу бросить не хотелось?
— Были моменты поначалу, не скрываю. То стройка идет — и бах! — приостановится. Сразу сомнение появляется. И тоска по родине сказывалась. Пару раз хотел сорваться обратно. Но пережил, а сейчас дом для меня — тут. Зимой на Новый год я к родителям первый раз за четыре года выбрался и окончательно понял, что тот этап жизни для меня закрыт. Друзья разъехались, даже свой день рождения перед Новым годом не с кем отпраздновать было — пришли брат и один друг, который в Венгрии живет и тоже в это же время навестить родных приехал. Того, что меня тянуло на родину, там уже нет.
— А в гребле вы сколько?
— С девяти лет, но были перерывы. Призвали в армию, и попал в обычную роту, не спортивную. Обиделся на тренеров, что не смогли меня пристроить в спортроту, значит, я не такой ценный. После демобилизации греблю стороной обходил, оказался в греко-римской борьбе. Сейчас у меня два главных вида спорта — борьба и гребля, причем в какой-то момент казалось, что если бы я первой стал заниматься раньше, то больших результатов достиг бы, чем в гребле. Но судьба меня все равно вернула в лодку. Шел как-то в гараж за машиной, встретил первого тренера, он позвал меня работать в спортшколу. Времена были непростые, а тут стабильная работа. Думал, годик потренирую, причем с детьми вообще работать боялся, казалось очень сложным. А в итоге остался в тренерах на всю жизнь.
6 медалей завоевал Александр Сухой в 2017 году на Всемирных играх ветеранов в Новой Зеландии в категории 35−39 лет: три золотые, две серебряные, одну бронзовую.
Трудовая победа
— Из всего, что было за эти пять лет — появление базы, проведение Кубка чемпионов, мировое чемпионство Александра Дьяченко, пусть он и наш чисто номинально, победы молодых ребят, — что для вас самое-самое?— А что Дьяченко? Я понимаю ваше отношение, что он неместный и здесь почти не бывает. А для меня он родной человек, на одной базе начинали в Новоднестровске, только я уже был взрослым спортсменом, а он маленьким, в семь лет пришел. Всегда за ним следил, а теперь еще и его тренер по бумагам получаюсь.
Но вообще, самое памятное — победа Владлена Ушакова на первенстве России в 2018 году. Артём Пискун ко мне попал не то чтобы полностью готовым, но уже привлекался в сборную на тот момент. А Владлен пришел неограненным, и работу мы провели колоссальную. Было видно, что парень талантливый и, главное, слышит тренера. Контакт наладили быстро, поработали над техникой, и за год он очень добавил. Приехали на первые всероссийские соревнования, в соперниках — конкурент и теперь уже друг Никита Бызов. На тот момент лидер сборной по этому возрасту. Разрыв обычно между ними был большой, Бызов — чемпион, а Владлен в финал не попадает. Я вижу, что он боится соперника. Долго психологически его настраивал, и вот он берет и в полуфинале Бызова обходит. В финале, правда, тот на опыте победил, вырвал на финише совсем немного, но стало ясно, Владлен готов бороться.
Через пару месяцев встречаемся на первенстве России, финал двухсотметровки, все летят к финишу. Я смотрю с вышки, и с моего ракурса Бызов чуть впереди Ушакова, но понимаю, что все решит фотофиниш. И тут по всему Энгельсу, где были соревнования, выключают свет. Ходим ждем, когда будет возможность посмотреть фотофиниш. Владлен спрашивает, попал ли он хоть в призеры, отвечаю, что он либо первый, либо второй, тот ошарашен. Заглядываю в секретариат, там за ноутбуком, который от батареи работает, сидит секретарь, моя знакомая, смотрит повтор и показывает мне жестом — первый. Я не сдержался, вышел, на весь канал ору: «Владлен, ты первый!». Даже сейчас рассказываю, и мурашки бегут. Причем с тех соревнований наши спортсмены привезли девять медалей, но все не было золотых — и тут Владлен выигрывает. А потом еще и Артём Пискун с Димой Гончаровым в двойке на 500 метрах побеждают.
— Перед школой стоит задача: в 2024 году на Олимпиаде должен быть наш спортсмен. Реально?
— Почему нет? Основных претендентов мы уже назвали, может, кто-то из ребят помоложе подтянется. Моему сыну в 2024 году будет 18 лет — а что, а вдруг? Михаил Сливинский из Украины стал призером Олимпиады в 18 лет, я как раз только начинал. Для нас событие было.
— То, что Александр Сухой-младший занимается греблей, логичное развитие событий?
— В байдарку он сел в четыре года. Но с первого по пятый класс занимался греко-римской борьбой, на местных соревнованиях много выигрывал. Когда переехали в Бийск, это было летом, я его опять посадил в лодку, чтобы форму не потерял. Он быстро все вспомнил. Начался учебный год, он начал ходить на борьбу, но там был новый коллектив, а в гребле с ребятами он за лето сдружился. В итоге решил вернуться на воду.
— Ждете от него больших результатов?
— Конечно. Мечтаю, что он станет олимпийским чемпионом. Не то чтобы это цель моей жизни, но почему-то с его ранних лет решил, что он станет. Саша похож на меня, я понимал, что у него будет мое телосложение, — высокий, идеально подходящий для гребли. И я как тренер могу дать ему много. Ему сейчас 14, он и учится хорошо в физмат классе гимназии № 42.
На своем моторе
— Как оцените работу интерната при училище олимпийского резерва?— Выводы делать рано. Он заработал с января, и сами понимаете, какой получилась концовка учебного года. Я тоже прошел через такой интернат, в девятом классе уехал за 800 км от дома. Это отличная школа жизни. В институт в другой город потом уехать не было проблемой, к кочевой жизни привык. Как раз с тех пор — где меня ночь застала, там и дом. Так что интернат в любом случае дело нужное, и нам он должен помочь. Создание класса — первый этап. Еще нужны филиалы школы в селах, пусть небольшие, на две-три лодки. Чтобы дети хотя бы в них уже сидели, понимали, надо или нет. А то кто-то поступит, начнет тренироваться, поймет, что это не его или не дано, придется отсеивать.
— Тема ветеранских соревнований закрыта?
— Нет. Уже говорил про ветеранский чемпионат мира в этом году на моей родине, очень хочется туда поехать. А в следующем году будут Олимпийские игры среди ветеранов в Токио — не знаю, станут ли их переносить или как-то совместят с Олимпиадой. Греблю не брошу, это болезнь.
— Сами в лодке часто?
— На каждой тренировке с детьми. Принципиально в катер с мотором не сажусь. Пока мой мотор работает, на нем буду ездить.
— Этапа Кубка мира в Барнауле в 2021 году ждете?
— Очень. Там ведь могут выступить Артём Пискун, Владлен Ушаков, Дима Гончаров. Это же вообще событие будет — не просто поболеть за сильных гребцов, а за своих.
— Как часто шутят про вашу фамилию, плохо сочетаемую со спортом на воде?
— Все детство и молодость слышал, даже стеснялся фамилии: «А что ты не мокрый?», и так далее. Даже судья-информатор на соревнованиях не упускал возможности. Потом смирился. А приехал сюда и обнаружил, что тут ассоциация с самолетами, авиаконструктором. Теперь спрашивают, не родственник ли я ему.
К этапу Кубка мира по гребле, который пройдет в Барнауле с 20 по 23 мая 2021 года и станет отборочным этапом к Олимпиаде, вблизи гребного канала планируется оборудовать железнодорожную платформу для остановки электричек. С вокзала Барнаула до спорткомплекса. Размер остановочной платформы будет равен длине шести пассажирских вагонов. С платформы оборудуют лестничный спуск. Располагаться остановка будет напротив барнаульского гребного канала.